ПОСВЯЩЁННЫМ ОХОТНИКАМ…

Экспертиза собак на выставке проводится экс­пертной комиссией, в которую входят собственно эксперт и два его ассистента, которые обеспечивают техническую работу, подготовку документации, запи­сей и родословные собак, заполнение отчетных ве­домостей и пр.

Для работы в качестве ассистентов назначают, как правило, молодых экспертов, которые под руковод­ством председателя экспертной комиссии получают дополнительную практику на предмет повышения своей квалификации и углубленного ознакомления с экспонируемым поголовьем.

Председатель экспертной комиссии несет полную ответственность за качество и организацию работы на ринге, за расстановку собак, присуждаемые оцен­ки и описание собак. Он единолично принимает все решения по данным вопросам, но выслушивает мне­ния своих коллег, объясняет им свои решения, при наличии времени поручает ассистентам первичную расстановку рингов, что в дальнейшем дает ему ос­нование для дачи рекомендаций на повышение ква­лификации помощников или для отказа в этом. Во всех случаях общение между членами комиссии дол­жно быть корректным и доброжелательным

.

К началу экспертизы эксперт должен быть сво­боден от всякой, даже неосознанной, предвзятости, которая создается в результате предварительного, до ринга, осмотра собак, ознакомления с их происхож­дением, общения с их владельцами. На зарубежных выставках эксперт до окончания экспертизы не поль­зуется каталогом и не берет в руки родословные экс­понируемых собак. И наоборот, очень скверное впе­чатление оставляет стиль работы некоторых экспер­тов, которые до начала экспертизы перебирают до­кументацию, спрашивают о происхождении и при­надлежности выведенных на ринг собак, а лишь за­тем приступают к работе. Поэтому подготовку ринга к экспертизе, вызов собак, проверку всех записан­ных и подборку документации должны обеспечивать ассистенты или дежурные по рингу, но отнюдь не председатель экспертной комиссии.

Из тех же соображений следует уклоняться от предварительного, до ринга, осмотра собак, о чем зачастую просят их владельцы, спеша услышать мне­ние эксперта и завязать с ним какой-то контакт. Автор в таких случаях всегда отказывался от уточ­ненного осмотра, объясняя, что собак нужно оцени­вать в ринге и в движении. При невозможности ук­лониться от просьбы «хотя бы взглянуть на собаку», стараешься именно взглянуть, не вникая в детали, и вежливо заявляешь, что экземпляр понравился. Ведь только этого и ждет собаковод, влюбленный в свое­го питомца. Потом на ринге случается поставить его и на последнее место, объясняя владельцу, что собака и сейчас очень нравится тем-то и тем-то, но вот такие-то отклонения от стандарта предопределили и место, и оценку.

Большинство современных экспертов, следуя не­лепым ведомственным инструкциям, начинают рабо­ту с осмотра зубов и прикуса, с проверки кобелей на крипторхизм, а в рингах норных собак еще и с изме­рения роста. Эксперты высокой квалификации ни­когда этого не делают, так как при такой методике неминуемо бросятся в глаза те или иные детали экс­терьера собак, что помешает объективной оценке ка­ждой из них в целом. Поэтому уточнение этих де­талей либо поручаешь ассистентам, корректируя их работу только при возникающих сомнениях, либо переносишь на второй этап экспертизы.

Хороший эксперт начинает экспертизу с осмотра собак в движении, на шагу, занимая позицию в сере­дине ринга и следя за тем, чтобы собак водили вдоль рингового ограждения. Минимальное расстояние, с которого следует осматривать собак, — 5 м, при этом в поле зрения эксперта одновременно находятся три-четыре собаки. Так, издали и в движении, лучше всего выявляется соответствие собаки стандарту, ви­дишь пропорции головы, шеи, корпуса, строение ко­нечностей и других статей, стиль движений — сло­вом, основные достоинства и недостатки.

Все внимание эксперта должно быть сосредото­чено только на собаках. Даже хорошо знакомые экс­поненты на это время становятся безликими, которых воспринимаешь, как «человека в сером плаще» или «даму в красном». Если же начнешь рассматривать экспонентов — не сможешь как следует видеть собак.

Два-три круга движения шагом против часовой стрелки при положении собак слева от ведущего на коротком поводке снимают излишнюю нервозность участников и их владельцев. Они начинают двигать­ся спокойнее, в присущей каждому манере, и можно начинать расстановку. В небольшом по количеству собак ринге сразу выделяешь лучший экземпляр, пе­реводишь его на первое место и пристраиваешь за ним остальных собак соответственно их достоин­ствам. При перестановках перемещаешь их только вперед, в обход менее удачных соперников. Переме­щения назад не производят, так как это отрицатель­но переживают взволнованные экспоненты.

На ринге с большим количеством высококласс­ных собак порой непросто выбрать лидера, и здесь перестановки производишь, сравнивая попадающих одновременно в поле зрения собак между собой и перемещая лучших вперед. Постепенно лучшие экземпляры перемещаются во главу колонны экспонен­тов, и ринг выравнивается.

Такой или примерно такой методики придержи­вались основатели отечественной школы эксперти­зы. Разумеется, при первичной расстановке ринга на одно-два места переставляешь только близких по ка­честву собак, в то время как лучшие экземпляры при однократном перемещении обходят десяток и более соперников. А затем «находят» свое место в итоге сравнения с экземплярами того же уровня, при не­значительных переменах мест.

Изложенную методику порой приходится варьи­ровать в силу непредвиденных обстоятельств. Так, на одной из московских областных выставок горе-уст­роители отвели для работы автора ринг, на котором не могли разместиться в одну колонну все экспони­руемые собаки. Пришлось вчерне развести претен­дентов на «отличные», «очень хорошие» и другие оценки по разным углам ринга, затем определить ме­ста собак в каждой группе, выводимой поочередно, уточнить оценки крайних собак в стыкующихся группах и только после этого определить окончатель­но оценки и расстановку по занятым местам.

Примерно так же пришлось поступать в случае, когда на ринге оказалось много неполнозубых эк­земпляров, что предопределяло невозможность при­суждения им высших оценок при хороших данных по остальным статьям. Пришлось разводить по уг­лам ринга собак с недостатком, предопределяющим оценки не выше «очень хорошо» и «хорошо», а затем вводить их в соответствующие группы с последую­щим уточнением мест.

– Работая на ринге, приходится систематически на­поминать ведущим собак, чтобы они ходили ближе к ограждению площадки. Эксперт, который забывает об этом, вскоре после начала экспертизы обнаружи­вает, что колонна экспонентов движется, чуть ли не в центре ринга, а он вынужден осматривать собак не в профиль, а сверху. А в таком ракурсе правильно оце­нить собаку невозможно.

Экспертиза многочисленной группы собак зани­мает много времени, что утомительно и для ведущих, и для их питомцев. Эксперт обязан помнить об этом и рационально использовать каждую минуту своего и чужого времени. Во время экспертизы, особенно при движении собак, экспоненты должны видеть, что все внимание эксперта отдано работе. Лишь первые про­ходы вокруг ринга в самом начале экспертизы про­ходят без перемещения собак. В последующее время каждая минута, каждый круг должны служить опре­делению мест с соответствующими перемещениями ведущих с их питомцами. Во время этой работы не­уместны посторонние разговоры, курение, прием пи­щи. Если возникает настоятельная необходимость отвлечься от расстановки собак, эксперт обязан оста­новить движение экспонентов по рингу. Пренепри­ятное впечатление оставляют случаи, когда собако­воды круг за кругом «наматывают километры» по рингу, тогда как эксперт мирно беседует со своими коллегами, курит либо смотрит по сторонам.

Завершив первоначальную расстановку собак на ходу, останавливаешь их движение и производишь уже детальный осмотр. Именно на этой стадии экс­пертизы уместнее осмотр зубов и проверка на крипторхизм. Возражения, что при такой системе собака с дисквалифицирующим пороком может оказаться на первом месте, несостоятельны. Ведь это лишь началь­ный этап экспертизы. Дефективная собака в итоге зай­мет последнее в ринге место с соответствующей оцен­кой, но владелец хоть как-то утешится мыслью, что если бы не «это», то питомец был бы лучшим или од­ним из лучших.

Экспертиза в многочисленном ринге занимает не­мало времени, и к моменту детального осмотра часть собак утомляется, они как бы «уходят в себя», отво­рачиваются от эксперта, что затрудняет осмотр голо­вы, постава ушей и других статей. В таких случаях выручает детская игрушка-пищалка, с помощью ко­торой эксперт привлекает внимание собаки и заста­вляет ее взбодриться. При детальном осмотре собак в стойке производятся незначительные их перестано­вки на основании выявленных преимуществ или не­достатков.

Затем ведущим дается команда продолжать движе­ние по кругу и на ходу производится уже уточненная расстановка собак. Если при этом эксперт затрудня­ется в решении, кому из двух равноценных экзем­пляров отдать предпочтение, то следует остановить движение собак, попросить вывести соперников от­дельно, сравнить пропорции голов в деталях и затем осмотреть при одновременном параллельном движе­нии на разных аллюрах от эксперта и навстречу ему. Такой осмотр, как правило, устраняет сомнения в оп­ределении места.

То же достигается и последовательным осмотром каждой собаки на рыси. Для этого движение колонны собак останавливают и просят каждого из ведущих провести своего питомца один-два круга рысью. Пре­имущества или, наоборот, дефекты двигательного ап­парата собак проявляются их способностью двигаться широкой свободной рысью, не сбиваясь на галоп.

Некоторые эксперты, преимущественно «служеб­ники», требуют вождения овчарок рысью чуть ли не часами. Измученные этой бессмысленной гонкой, ве­дущие на ходу сменяют друг друга: выставка для лю­дей из праздника превращается в мучительное испытание, а цели и задачи экспертизы по экстерьеру извращаются. Для определения достоинств и недос­татков экстерьера собак этого вовсе не требуется. Выставка не должна превращаться в экзамен на выносливость людей и собак, что уместно разве лишь на специальных испытаниях. А золотой генофонд породы содержат не только юные спортсмены, но и пожилые люди, отнюдь не склонные к участию в ма­рафонских гонках.

Закончив расстановку собак на ринге, эксперт приглашает своих коллег-ассистентов взглянуть и, в случае возникающих сомнений, высказать свои мне­ния. Аргументированные соображения ассистентов могут быть учтены, рекомендации, основанные на личных вкусах, тактично отвергаются.

Одновременно эксперт решает вопрос об оценках экспонируемых собак, сообщая и аргументируя свое решение в общении с ассистентами.

Оценку «отлично» присуждают собакам, выделяю­щимся породностью, пропорциональностью и совер­шенством форм, ухоженностью и надлежащими (вы­ставочными) кондициями. Отличная собака может иметь один-два недостатка, но очень незначитель­ных, не снижающих общее впечатление о превосход­стве данного экземпляра. Как правило, таких дейст­вительно отличных экземпляров даже в большом вы­сококлассном ринге бывает три—пять, редко больше.

«Очень хорошо» присуждается только высокопо­родным экземплярам, но не лишенным тех или иных недостатков при незначительной их выраженности.

«Хорошо» присуждается породным экземплярам, имеющим те или иные отклонения от типа сложе­ния, определенного стандартом, или заметные дефе­кты общего экстерьера.

Оценка «удовлетворительно» дается собакам про­стоватым либо породным, но с теми или иными по­роками общего экстерьера.

Без оценки оставляют собак-метисов, крипторхов и кастратов.

Разумеется, не в каждом ринге присуждают весь набор перечисленных оценок. Зачастую в ринге не оказывается ни одной собаки, достойной высшей оценки. На крупных выставках почти не бывает со­бак на «удовлетворительно». В рингах младшего воз­раста, проводимых по отечественным правилам, вы­сшая оценка — «очень хорошо», так как на этой ста­дии собаки еще не успевают сформироваться полно­стью. Правила ФЦИ предусматривают возможность присуждения оценки «отлично» и молодым собакам, отдавая приоритет породистости экземпляров даже в юношеских кондициях. Такой подход тоже оправ­дан, но при условии высочайшей квалификации экс­перта, способного прогнозировать дальнейшее фор­мирование молодой собаки.

Расставив ринг и определив присуждаемые оцен­ки, эксперт сам или с помощью ассистентов перепи­сывает порядок расстановки собак. Затем проводит их еще один круг и, остановив движение экспонен­тов так, чтобы было удобно для зрителей, объявляет оценки и дает краткие характеристики собак, опре­деляющие занятые места. Эти характеристики дают­ся в корректной, доброжелательной форме. Эксперт обязан найти пару добрых слов, отмечая положитель­ные качества каждого экземпляра наряду с его недо­статками и даже пороками. Ведь каждая выставлен­ная собака дорога своему владельцу. Пусть простова­тость, грубость или, наоборот, хилость сложения или иные недостатки не позволяют присвоить ей высо­кую оценку, но если наряду с дефектами эксперт отметит в ней хоть что-то хорошее, например кре­пость, элегантность, энергичность, хорошие конди­ции, шерсть, наконец, умный взгляд, — это смягчит огорчение от низкой оценки. Владелец пой­мет объективность экспертизы, не отойдет от орга­низованного собаководства и в дальнейшем будет стремиться приобрести или вывести собаку лучшего уровня.

Когда же пояснения эксперта содержат лишь пе­речисление недостатков и пороков собаки, экспо­нент уходит обиженный, воспринимает пояснения как нападки и зачастую этим отторгается от участия в общественной и племенной работе секции или клу­ба собаководов.

Такая гласная экспертиза, принятая в отечествен­ном собаководстве, не только повышает интерес к выставке экспонентов и гостей, но и расширяет круг грамотных собаководов, возможно будущих экспер­тов. На выставках, проводимых по правилам ФЦИ, эксперты не дают пояснений публике, ограничива­ясь выдачей напечатанного описания собаки ее экс­поненту, но полезная отдача экспертизы для широ­кого круга участников выставок при этом снижается.

Завершив краткую информацию о местах и оцен­ках, приступают к описанию собак. Принято начи­нать описание с последней в ринге собаки, так как экспоненты, замыкающие ринг, спешат его поскорее покинуть, в то время как владельцы лучших экзем­пляров с радостью демонстрируют своих более удач­ливых питомцев.

Описываемые экземпляры ставят в стойке боком к эксперту, не ближе 3—5 м от его стола, и эксперт за­писывает или диктует помощникам описание соба­ки. Этот своеобразный словесный портрет собаки содержит краткие, но исчерпывающие характерис­тики животного: породность, тип сложения, черты индивидуальности в целом и в основных статьях и обязательно перечень отмеченных недостатков. Опи­сание дается предельно краткое — три—пять стро­чек, но приведенные характеристики должны исклю­чать сомнения или непонимание того, почему эк­земпляр занял свое место в ринге и получил данную ему оценку.

Некоторые кинологи и организации периодиче­ски пытались заменить словесное описание анкетой, расписанной по отдельным статьям, либо силуэтом собаки, на котором можно делать пометки о тех или иных недостатках. А в одной из прибалтийских рес­публик текстовое описание заменили специальной перфокартой. Но все эти «новации» неоправданны, ибо анкеты и схемы безлики. Заполнив их и просма­тривая через некоторое время, лишь с большим тру­дом восстанавливаешь облик собаки, да и то с утра­той многих черт ее индивидуальности. А человече­ская речь и ее текстовая запись позволяют отразить все многообразие индивидуальных особенностей каждого экземпляра, если, конечно, эксперт знает свое дело и достаточно образован.

Оценка собак различных половых и возрастных групп имеет свою специфику. Высшие оценки при­суждают взрослым кобелям и сукам только в тех слу­чаях, когда, при отсутствии недостатков по отдель­ным статьям, они характеризуются и четко выражен­ным половым типом. У кобелей — это крепость кос­тяка и развитая мускулатура, как правило, высокопередость и компактность корпуса, в то время как суки отличаются сравнительным изяществом, сухо­стью, благородными пропорциями головы, которая не должна быть широкой, скуластой — словом, гру­боватой. Формат суки, как правило, более растянут, нежели у кобелей, рост меньше.

Собаки младшей возрастной группы еще не сфор­мировались, их рост и развитие еще продолжаются, и это учитывается при оценке. В младшем возрасте им «прощают» еще неглубокую грудь и бедность му­скулатуры, отмечая в первую очередь породность и пропорциональность сложения в целом и особенно в линиях головы. При экспертизе этой группы эксперт не должен отдавать предпочтения рано развившим­ся, но грубоватым крепышам, которые впоследствии еще более загрубеют, а то и приобретут черты рыхло­сти. В раннем возрасте длинношерстные собаки, как правило, еще не имеют полностью развитого шерст­ного покрова, окрас чепрачных собак еще меняется за счет осветления бедер, плеч, глаза могут быть чуть светловаты. Учитывая, что эти изменения, дальней­ший рост и развитие молодняка зависят не только от наследственных задатков, но и от многих других при­чин, собакам младшей возрастной группы не прису­ждают оценки выше «очень хорошо».

Средняя возрастная группа собак, как правило, очень неоднородна, так как в нее входят собаки, ед­ва перешедшие рубеж полутора лет, и экземпляры, которым завтра минет три года. При экспертизе этой группы основное внимание следует уделять чертам породности, пропорциональности, стилю и свободе движений. «Придираться» приходится к чертам гру­бости, сырости.

В старшей возрастной группе мы видим собак в расцвете сил (3—5 лет) и уже стареющие экземпляры с заметными возрастными изменениями. Разумеет­ся, предпочтение отдают породности и совершенст­ву всех статей. Когда же приходится оценивать высокопородные экземпляры, но сдавшие по возрасту и не столь породные, но в отличной физической фор­ме, предпочтение отдают породности.

Бонитировка, или комплексная оценка собак, практикуется на выставках охотничьего собаковод­ства с 1951 г. Система бонитировки была навязана отечественному собаководству в период разгула лысенковщины, когда научный генетический подход в племенной работе с породами пресекали репрессив­ными методами. Введение бонитировки осуществля­лось сверху — по линии тогдашней Главохоты. Изна­чально эта система основывалась на противопостав­лении экстерьера полевым качествам собак. Но это противопоставление надуманное. Ведь хороший экс­терьер прежде всего, функционален, так как обеспе­чивает здоровье, выносливость, правильные свобод­ные движения и свойственный породе стиль работы. Кроме того, экстерьер — это вторая родословная, ибо характеризует не только принадлежность к породе, но и уровень породности и принадлежности к той или иной линии, а следовательно, и внутренние, в том числе и охотничьи качества.

В селекционной работе со всеми животными в первую очередь учитывается происхождение произ­водителей, закрепленность ценнейших качеств по­роды на протяжении целого ряда поколений. Любой грамотный селекционер понимает ценность стабиль­ности передачи лучших качеств породы, закреплен­ных в ведущих линиях и семьях животных. Наобо­рот, Лысенко и его сторонники начисто отрицали роль генофонда в ряду поколений. В нашей бонити­ровке это нашло свое отражение в том, что оценка происхождения собак стоит на последнем месте в таблице, определяется усредненными данными в пре­делах «хорошо» и наличием диплома III степени у первого (родительского) поколения предков. За этот (родительский) ряд предков начисляется 10 баллов из 20, а качество предыдущих поколений никак не учитывается, лишь бы стояли клички в родословной.

Таким образом, полностью искажена система оценки происхождения по качеству всех рядов пред­ков, закрепленности тех или иных признаков в се­мье, в линии животных. Словом, проигнорированы научные основы селекционной работы с животны­ми. Такая система оценки происхождения может только дезориентировать собаководов-неспециали­стов, а их большинство среди наших любителей.

Столь же нелепа и действующая бонитировка со­бак по качеству потомства. Во всех отраслях живот­новодства элитный производитель — это улучшатель. Но в собаководстве класс «элита» присваивается на основе механического подсчета баллов с минималь­ным разрывом в их начислении за высочайшие и только средние показатели по качеству потомства. В итоге в собаководстве в класс «элита» попадают ко­бели с четырьмя, а суки — с двумя потомками, оце­ненными на «хорошо» и с дипломом III степени. Так какие же это улучшатели, если дают потомство хуже себя?

Прогресс в разведении любых животных обеспе­чивает возможно ранняя оценка племматериала для его рационального использования. Во всех видах жи­вотноводства существует понятие «элитный молод­няк». В собаководстве класс «элита» состоит преиму­щественно из престарелых животных. Более того, при сравнении производителей первенство получа­ют старые животные, давшие пусть среднее, но зато многочисленное потомство. Кроме того, известно, что в собаководстве срок племенного использования животных короток, и ранние оценка и выявление действительно ценных производителей особенно не­обходимы.

Бонитировка в кинологии вводилась как средст­во усиления внимания к выявлению охотничьих ка­честв собак на полевых испытаниях. Но эта задумка в настоящее время не работает или сведена к мини­муму. Балловая оценка за дипломы, полученные на испытаниях, стоит на первом месте в современной таблице бонитировки. Изначально требования для отнесения собак к классам «элита» и 1-й были до­вольно высоки. Так, по правилам 1955 г., в класс «элита» попадали норные собаки с дипломами I или II степени только по норному зверю. Но позже чи­новники, заинтересованные в росте отчетных пока­зателей, при поддержке тщеславных торгашей от со­баководства снизили эти требования. И теперь для «элиты» собаке достаточно иметь один диплом II степени по норному зверю и диплом, хотя бы III сте­пени по любому виду охоты — по кабану, кровяному следу, что легко делает любая дрессированная двор­няга. Такой же довесок к диплому III степени по норному зверю обеспечивает попадание собаки в 1-й класс’.

И если сохранять «новацию» о двойном зачете ди­пломов по второстепенным видам использования еще и в графе бонитировочной таблицы «За универсаль­ность», то «работяга» с такими дипломами обходит по комплексной оценке высокоспециализированных собак с дипломами II и III степени по основной спе­циальности.

Особо следует сказать об «универсальности», т. е. о работе собак высокоспециализированных пород по утке, кровяному следу, вольерному кабану и привя­занному медведю (последнее только для лаек). Неко­торым охотникам приятно, если их питомцы, поми­мо основной специализации, подают уток, ищут по следу раненого зверя. Но этому можно научить и дворнягу, а в селекции пород дорог высокоспециа­лизированный четвероногий помощник. Ведь луч­шие рабочие качества таких пород вырабатывались, закреплялись и совершенствовались на протяжении многих поколений. И именно эти качества всегда были — и в дальнейшем должны быть — критериями отбора и подбора производителей при разведении. А «универсальность» (в специализированных породах) только тешит тщеславие владельцев бездарных, но хорошо отдрессированных собак, которыми усилен­но засоряют племенной состав пород